Читать оригинал: «Московский комсомолец «МК — УРАЛ», 04 — 10 сентября 2024 года

Автор: Галина Гонина. Фото Марата Муллыева, предоставлены пресс-службой Камерного театра

14 сентября я Челябинском камерном театре пройдет премьера спектакля по пьесе «Слои» драматурга Александра Копкова. В центре сюжета — семья колхозника и партийца Гурьяна Мочалкина, который, найдя в колодце золотого на, но захотел делиться общественностью.

В СССР пьесу признали клеветнической. Но почему же о до сих пор волнует зрителя — последние годы ее поставили сколько театров? Мы беседуем об этом с Михаилом Каргапольцевым — актером, режиссером, педагогом, со основателем петербургского театра «Цехъ».

• Михаил, как получилось, что Вы решили ставить «Слона» на Южном Урале?
• Мой путь к этой постановке начался с того момента, когда я приезжал в Челябинск проводить мастер-классы по сценической речи и актерскому мастерству. Кстати, меня стращали вашим городом, говорили, что он темный и грязный. Я приехал в Челябинск и удивился: здесь очень красиво.

Первым о спектаклях заговорил режиссер из Санкт-Петербурга Алексей Янковский, который тоже сотрудничает и с Челябинским камерным театром, и с театром Цехъ». Он сказал: «Предложи мне три произведения, а я попробую Виктории Мещаниновой (режиссер Камерного театра. — Авт.) о тебе рассказать».

Поначалу я не придал этому значения, но пьесы отправил. Это была «Шинель» Гоголя, «Каменный гость» Пушкина и «Слон» Копкова. Интуитивно я понимал, что именно последняя подойдет для этого театра.

Прошло чуть меньше года, и мне позвонила Виктория Николаевна. Ей тоже понравилась пьеса, она хорошо и с юмором написана. На знаменитом фестивале «Камерата» мы прочли ее вместе с артистами.

Со «Слоном» я сталкивался и раньше, например, была учебная работа со студентами Меня очень привлекло то, что происходит с главным героем. В нашей жизни иногда выпадает «золотой слон», но сможем ли мы предать свои мечты или останемся людьми? Вот этот «зацеп» и повлиял на мое решение ставить пьесу.

Так случилось, что и труппа «попала» в это произведение. Это очень талантливые актеры, когда я прилетел на «Камерату», мы успели собрать черновой вариант первого акта за семь дней.

• Кто из актеров задействован в спектакле?
• Гурьяна Мочалкина играет Дима Крупкин. Это центральная и очень ответственная роль, неоднозначная. Представьте себе деревенского мужика, который стал мечтать о том, что можно жить в другом месте в окружении различных благ — и в этом для него есть счастье.

Его супруга Марфа — актриса Мария Беляева. Я видел ее в «Мелком бесе». Кроме неё никто не справится с этой ролью. Её дочь Даша — Марина Вознесенская. Она сыграла в театре Анну Каренину, а теперь ей достался совершенно противоположный персонаж — невзрачная 28-летняя женщина, которую очень сложно выдать замуж.

Их сын Митя — домашний учёный, такой Леонардо да Винчи в русской избе. Недавно Никита Савиных пришел на репетицию, как говорится, встав не с той ноги, и это очень помогло движению роли, потому что Митя любит возмущаться. Младший сын Пашка — это Владислав Филипенко. Такая вот бедная неотесанная семья.

Есть партийцы, колхоз. Роль председателя Курицына как будто специально писали под Виктора Нагдасёва. Это простой мужик, пытающийся всех загнать на поля. Молчаливого комсомольца играет Пётр Артемьев, у него потрясающая фактура: текста кот наплакал, а молчит он так органично, что мы всё понимаем про этот колхоз.

Саша Сметанин играет провинциального афериста Цаплина, его жену — Марина Гез, Салакина — Антон Ребро, Варвару — Надежда Дудченко, Пануева — Юрий Рябухин, отца Лукьяна — Игорь Миногин. Надежда Нагдасёва и Алина Тягловская изображают народ. Не ожидал, что будет настолько много попаданий. Здесь нужно сказать огромное спасибо Виктории Николаевне, которая уже много лет держит театр по канонам жизни труппы.

Так вышло, что второго состава актёров нет. Главное, чтобы случился спектакль, чтобы мы нашли правильное самочувствие, потому что все-таки это деревенская трагикомедия. Мы и посмеемся, и призадумаемся, а где-то и слеза упадёт.

— Зачем современному зрителю антисоветская пьеса?

— Мне кажется, что эта пьеса осталась незамеченной чисто по-человечески, дело тут не в политике. Даже Горький называл Копкова большим талантищем. Он был известен, хотя написал всего две пьесы – «Слон» и «Царь Потап». Больше не успел: в 1942 году драматург попытался добраться до родной деревни, но умер в пути, не дойдя до нее двух километров.

У него потрясающий язык, я его часто сравниваю с Николаем Эрдманом. Он знал, о чем писал, это четко понимаешь, когда читаешь хронику. Нам всем иногда нужно помечтать, найти такого золотого слона и, как в пьесе, оторваться от земли, чтобы понять, где мы живем. Это очень актуально. Я прихожу к таким же мыслям, как и Мочалкин с отцом Лукьяном: о том, что родная земля все равно притянет.

Нужно любить близких и ценить их труд. Все ценности здесь — не стоит гнаться за внешним благополучием, искусственным. Уехать смогут единицы. Финал, если он у нас получится, должен быть на разрыв. Кстати, когда я изучал архивы, то узнал, что речь в пьесе идет о реальной деревне на Волге.

— Персонажи колоритные, атмосфера на сцене должна соответствовать… Как передать её зрителю?

— Цели показывать хронику не было, мы создаем ситуацию. Какими средствами? Конечно, это сценография. Со мной давно работает художница Анастасия Павлова. Всё будет очень лаконично. Перед зрителем предстанет «неблагополучная» изба, где и досочек, и тряпочек не хватает… Все немножко грязновато, одежда порвана…

Из этой бедности мы и попробуем взлететь на дирижабле. Можно потратить весь бюджет на его строительство, но режиссер сразу осекается. Кто его строит? Деревенские люди. Вот и представьте, каким он у них получается. Есть у нас и поле ржи. Но не буду раскрывать всех секретов, — поймете на спектакле, из чего она сделана. Не думаю, что мы сильно удивим челябинцев, но вполне может быть, что вместо избы на сцене появится что- то другое. У нас нет проблем с реквизитом и финансами, но иногда встречаются сложности в постановочном процессе.

Конечно, хочется, чтобы артисты с ходу все поняли, но это невозможно. Просто иногда нужно пораньше закончить репетицию, сделать паузу, чтобы мысль «отлежалась». Особенность нашей работы в том, что каждый раз мы играем заново. Да, зритель смотрит на декорации. слушает прекрасную музыку, написанную композитором Анатолием Файчуком, но воспринимает-то он все это сердцем! Спектакль должен быть событием в его жизни — все остальное решаемо.

— Театр «Цехъ» работает по нестандартным принципам, расскажите, можно ли применить их к челябинской труппе?

— Нет. «Цехъ» — это уникальный театр, рожденный в стенах мастерской Анатолия Праудина Санкт-Петербургской театральной академии. Ее выпускники в 2013 году имели в обойме 11 спектаклей разного плана и характера, они не захотели расходиться. Мы предлагали педагогу по сценической речи Юрию Васильеву возглавить театр, но не случилось.

Так, возник театр без жесткой вертикали, возникла команда. Мы работаем над тем, чего просит наша душа. Я директор театра, но никогда не говорю актёрам и режиссёрам, что нужно делать. В этом году нам исполнилось 10 лет, были и взлеты, и падения. Мы получали большие награды: «Золотой софит» и «Золотую маску», но мы до сих пор не знаем, как делать театр. Я думаю, это просто любовь.